Бакинский ветер в Москве — волны, берег, солнце…

В Москве с успехом проходит выставка Мусеиба Амирова «Блюз солнечного ветра». Журналисты межпарламентской группы дружбы Россия-Азербайджан встретились с азербайджанским художником и поговорили о тернистом пути живописца, Абшероне и российской столице.

— Какое значение имеет лично для вас эта выставка в Москве?

— Очень большое. Москва – один из самых любимых моих городов. Он, так или иначе, проходит через жизнь всех в моем поколении. Я влюбился в Москву благодаря моим родителям. Когда-то было время, когда они прилетали из Баку, чтобы просто поужинать здесь и снова вернуться домой… Великий, прекрасный город, и я всегда хотел, чтобы у меня здесь была выставка. Я выставлял свои работы во многих городах Европы: Берлине, Стокгольме, естественно, в Баку. Но я мечтал о Москве. У меня здесь много друзей – например, Азиз Гаджиев, художник кино и театра. Некоторые из этих родных мне людей принимали участие в организации выставки – за что я им очень благодарен. Так что да, событие для меня важное, можно сказать, знаковое.

— Как вы оцениваете площадку, подготовку выставки, сотрудничество с московскими специалистами?

— Академии Зураба Константиновича Церетели я тоже очень признателен: зал потрясающий, с отличным освещением. Все, кто работал над экспозицией, большие молодцы: она получилась великолепной.

— Ваш отец в одном из интервью говорил, что не хотел бы, чтоб вы стали художником, но вы стали. Это правда? Вы не пожалели о своем решении?

— Тут путаница случилась: это на самом деле я сам говорил собственному сыну. Я действительно не хотел, чтобы он стал художником. Ему тогда было лет 12-13, и мы вместе приехали в горы рисовать. Я тогда постоянно жил по полтора-два месяца в горах на северо-западе Азербайджана. Я говорил: «Это очень тернистый путь, это очень трудно, это работа, в которой счастье и несчастье очень тесно переплетены между собой». А он аж затрясся и ответил: «Папа, я хочу, хочу стать художником!». Потом он закончил академию в Баку и сейчас учится в магистратуре в Германии, специальность металлоскульптура. А мой собственный отец никогда не был против моего выбора. Он ведь умер, бедный, когда ему было всего 50 лет, а мне 20. Я тогда вообще сдал все экзамены и прошел в военное училище имени Нахычеванского! Я собирался стать военным. Это потом уже сестра моя сказала, что я ненормальный – с моими способностями, с любовью к рисованию выбрать совершенно другой путь. И я послушался, и вот теперь я здесь.

— Темы картин, представленных на выставке — какие они, и что вам важнее всего показать российскому зрителю?

— На выставке очень много апшеронских вещей – потому что я живу на берегу моря, переехал туда из города. Поэтому на моих картинах пейзажи Абшерона: волны, берег, солнце… Есть и более драматические, жанровые вещи. На этой выставке – весь мой труд за прошедшие четыре года. Часть картин, конечно, сюда не доехала: они уже живут в хороших домах, в семьях… Но и без них девять работ просто не вошли в зал.

— Кого из азербайджанских и российских художников вы могли бы назвать своими учителями, вдохновителями?

— Если брать Азербайджан – то это, безусловно, художники Абшеронской школы: Рахим Бабаев, Ашраф Мурад… очень много хороших мастеров, перечислять их долго, а не назовешь – будет неправильно. Если брать классику нашей живописи – тут, конечно, вспомнишь сразу Таира Салахова, очень большого художника, Джавада Мирджавадова. Что касается российских живописцев, то не сочтите это за лесть: когда я был в этих залах в прошлый раз, я поднялся на второй этаж и увидел там новые работы Зураба Церетели, которые до сих пор не видел. Они очень хороши. Мне нравится русская классика: Репин, Серов, обожаю Сурикова, русских авангардистов – Малевича, Шагала, Кандинского. В России ведь тоже много потрясающих художников, и вне зависимости от направления — это настоящее искусство. Оно идет от сердца, от души.

— У вас есть какая-то большая мечта в плане творчества?

— Побольше прожить, чтобы побольше написать. Быть здоровым и сильным – чтобы была энергия работать дальше. Искусство ведь бесконечно. Как сказал Пикассо, «холст никогда не заканчивается».

Источник: Trend