Ашраф Гейбатов: Бывших москвичей, как и бывших бакинцев – не бывает

Мастер кисти, народный художник Азербайджана, член Федерации художников ЮНЕСКО, Академии художеств России, Объединения художников Германии, обладатель международного диплома «Посол мира» Ашраф Гейбатов рассказал, почему он не любит выставляться в галереях, как писались работы для его последней выставки в Москве и почему так важна национальная составляющая в искусстве.

Он первый азербайджанский художник, чьи картины выставлялись во дворце ООН в Женеве, дворце президента Румынии, штаб-квартире НАТО, дворце короля Иордании, резиденции герцога Люксембургского, канцелярии Ватикана, а также в известных салонах Мальты. Его многогранные работы с интересом встречали в России, Франции, Испании, Италии, Израиле, Индии, Египте, Турции, Германии, Турции, Швеции, Бельгии, на Мальте и других странах. Он — автор монументальных панно в России, Германии, Азербайджане и других странах.

— Ваши картины хранятся в музеях мира, во множестве частных коллекций, но их практически нет в галереях. Чем вызвана такая нелюбовь к галерейному формату?

— Вы знаете, художник, как и композитор, и писатель, нуждается в ценителе. И совсем не для того, чтобы продать свое музыкальное или литературное произведение, картину… Если говорить обо мне, я некоммерческий художник. Для меня важнее отношения между людьми, для меня очень важно мое доброе имя. Знаете, пусть я лучше буду голодным, но у меня останется достоинство. Поэтому я, по большому счету, статусный художник, у меня много званий, титулов, зарубежных выставок. Но не в галереях, где можно продавать под процент, а в крупных международных организациях.

— К слову, в Москве Ваша последняя выставка состоялась в стенах Московского государственного института международных отношений. Как подбирались для нее работы? Чего Вы ожидали от нее в целом?

— Эта выставка была хорошим поводом, чтобы встретиться, пообщаться с друзьями. Деньги сегодня есть, завтра – нет. А, как сказал в произведении Сент-Экзюпери, общение – это роскошь. Особенно это верно в наше время. На выставках, на концертах в Москве это выпукло. Общение – вот и всё. И я это получил: общение с друзьями, с интересными людьми, с красивыми женщинами, с умными мужчинами. Если говорить о работах, на этой выставке представлено 35 картин – по числу лет, прошедших с моей первой выставки, состоявшейся как раз в стенах МГИМО. Это картины, которые когда-то остались в Москве. Они очень, конечно, постарели: композиция немножко староватая, и у меня творческий опыт накопился – и я их переписал. Благодаря моим землякам нашлось помещение для работы помещение, приехал за две недели до открытия выставки в Москву – и переписал. Выставка состоялась. Я чувствую себя счастливым. Пришло очень много наших московских друзей. Пришли люди, которым интересно познакомиться с моим творчеством. Получился настоящий праздник. И этот праздник со мной разделили мои друзья и те, кому нравятся мои работы.

— В последние годы Вы живете в Берлине, а какое место в Вашей жизни сейчас играют Москва и Баку?

— Я очень люблю Москву. Я бывший москвич – но бывших москвичей не бывает, так же как и бывших бакинцев – каждый год приезжаю в Москву. Уехал в 95-м, но сердце осталось здесь. Я воспитан на русской культуре, на русской литературе. Уже не говорю, что у меня русская няня была. Мой отец – профессор, нейрохирург – учился в Москве. Здесь очень много друзей и очень широкий круг общения. Приезд в Баку – это праздник для меня. Он всегда в моем сердце, в моей душе. И я не отделяю Баку от Москвы. Я в Москве сформировался как художник, работая с известными большими профессиональными художниками-монументалистами.

— А если говорить о малой родине в разрезе искусства… Насколько, с Вашей точки зрения, необходима национальная составляющая в творчестве?

— Чем можно уничтожить народ? Алкоголем, наркотиками – и лишением искусства национальной идентичности. Искусство должно объединять народы. И, естественно в моих работах есть национальный сегмент. Я имел счастье дружить с Чингизом Айтматовым, он писал мне письма, писал, что я друг его по духу. Он говорил, что мое творчество находится между Востоком и Западом. Я имею глубоко национальные корни, но европейскую пластику. Искусство, по сути, универсально, но должен присутствовать национальный сегмент. Гениальный Сикейрос настолько был национальным мексиканским художником, что благодаря ему в мире больше знали о Мексике. Или вот Киргизию знают по литературе Чингиза Айтматова. Иногда в культурной акции можно больше сказать о своем народе, чем на посвященной этому научной конференции.

Источник: Trend